Генри Каттнер - Этот мир-мой! [Авт. сборник]

Они отказались от сна, какие-то лекарства, похожие на бензедрин, поддерживали их во время многочасовых опытов. В замке нашлось оборудование и даже ученые, хотя их знания касались, в основном, психологии. Среди людей-кошек развилось множество родственных наук, причем высшего уровня достигли биология и хирургия.

Поиски в подсознании Крэддока напоминали рыбную ловлю в пруду, полном рыб. Часто им случалось вытащить не ту рыбу, однако в конце концов на бумаге, всегда лежавшей наготове под рукой Крэддока, появились первые символы. Валлиец сначала нарисовал линию, заколебался, подправил ее, а потом знак за знаком начал переносить на бумагу то, что видел лишь однажды тридцать лет назад.

— Если бы Паррор не проторил дорогу, мы бы никогда этого не сделали, — сказала Жанисса несколько часов спустя, когда они с Рафтом стояли на балконе, отдыхая после исключительно утомительной серии опытов. Перед ними лениво клубился туман, образуя огромную башню.

Рафт посмотрел на девушку и вспомнил проблему, о которой полушутливо рассуждал не так давно — могут ли скрещиваться между собой два различных вида? Логика уже не казалась ему такой важной, горячая, пульсирующая жизнью Жанисса воздействовала куда сильнее.

Только в последнее время он ближе познакомился с ней. До недавних пор она казалась ему волнующей, полной парадоксов девушкой, в которой можно было заметить лишь несколько черт, присущих роду человеческому. Теперь же, благодаря совместной работе, он лучше понимал ее, хотя одновременно сознавал, что никогда не поймет до конца.

Мягкие линии изящного лица, чудесная кошачья изменчивость, притягивали его сильнее, нежели он готов был признать. Аквамариновые глаза вглядывались в него… Глаза Бает, охраняющей ночи Египта. А ведь она могла быть игривой и веселой, как котенок, и такой же умильной.

Пока они стояли рядом, произошло нечто таинственное. Объятья тут были не нужны, все было гораздо тоньше. Им показалось, что вдруг поднялась вуаль, разделявшая их до сих пор.

Его рука робко поднялась и коснулась ладони девушки, взгляды их блуждали над пропастью Доирады, устремляясь к видневшимся вдали колоннам гигантских деревьев, подпирающих небо Паитити.

«Только здесь, на этой земле, затерянной в пространстве и времени, я мог встретить Жаниссу», — мелькнуло в голове у Рафта.

Оба они молчали, слова были лишними. Держась за руки, они стояли, впитывая ощущение близости, и лишь голос Крэддока, желавшего продолжить работу, вернул их к действительности.

Что же могло обуздать эту страшную силу — огонь, способный зажигать гигантские солнца? Цепь, связывающая Фенрира-волка? Чем вообще было Пламя?

Этого они не знали. Впрочем, точно так же люди не знают, что такое электричество, и все-таки справляются с ним благодаря проводам, покрытым изоляцией. Им тоже требовалось что-то вроде изоляции, но не только. Нужно было еще разбудить Пламя, причем безопасным способом.

Реализовать это было непросто. Прежде всего, следовало извлечь из подсознания Крэддока последние фрагменты утраченной записи. Раз за разом гипноз открывал все новые воспоминания и все больше таинственных символов покрывало страницы блокнота. Жанисса могла их прочесть, поскольку ее собственный язык развился из того же источника, подобно тому как цивилизация людей-кошек зиждилась на культуре Первой Расы.

Местные ученые оказались весьма полезны, особенно при разрешении семантических проблем. Правда, Рафт превосходно знал диалект индейцев, однако не мог справиться со сложностями высокоразвитого языка Жаниссы. Поэтому бывало, что она не могла объяснить ему некоторые символы. Тогда к работе подключался, скажем, химик и рисовал чертеж, электрохимические уравнения или схему соединений атомов, пока Рафт не начинал понимать их значение.

Не будучи инженером, он не сумел бы создать устройство только своими силами. Впрочем, как и Жанисса. Однако участие человеческой науки было неоценимо, если говорить о свежем взгляде на проблему. Это проявилось, например, в анализе действия амулета.

— Когда вращаешь этот камень, метаболизм замедляется. — Рафт продемонстрировал открытую им закономерность. — Это значит, что часть излучения плавно блокируется. Но чем?

— Возможно, металлом? — предположил физик. — Это похоже на сплав хрома, может, присутствует еще и ванадий. Надо проверить.

Хотя последние фрагменты древней записи уже были извлечены из памяти Крэддока, проблем хватало. Во времена господства Первой Расы в долине имелось множество элементов, чьи залежи теперь были полностью выработаны.

Оказалось, что решение заключалось не только в материале, использованном для оправы амулета, но еще и в необычайно сложной структуре сплава, что в сумме давало превосходный механизм усиления энергии, расходящейся от источника излучения — а источником этим была заключенная в кристалле искра. При ближайшем изучении сам кристалл оказался обычным кварцем, однако никто не мог сказать, каким образом внутри него оказался разбуженный атом.

Итак, тайна заключалась в сложной композиции различных сплавов, способной поглотить излучаемую кристаллом энергию. Часть этих знаний они получили во время гипнотических сеансов с Крэддоком, остальное явилось результатом кропотливого анализа. Зная теперь все, они оказались в тупике.

Они узнали, какие элементы им требуются, но не могли их раздобыть, поскольку ресурсы Паитити были давно исчерпаны.

Вот тогда-то и возникли условия, в которых человеческая культура смогла в полной мере продемонстрировать, чего она стоит. Рафт рассмотрел все возможности и нашел очень простой выход. Отправляясь в Паитити, он нес в рюкзаке массу всякой всячины: лекарства, медицинские инструменты, консервы в небольших оцинкованных банках. А были еще и личные вещи его и Крэддока.

Часы дали им платину — основной элемент, необходимый для успеха. Цинк они добыли из банок, оружие — ценный источник нужных металлов разобрали буквально по кусочкам.

Лаборатория быстро провела анализ сокровища, очистила его и создала новые сплавы. Получив наконец все нужные материалы, они могли браться за дело.

Готовый прибор был невелик. Воссозданная документация точно описывала его размеры. Она стояла на треноге, доходящей Рафту до груди — удивительно простая конструкция из кварца, металла и замысловато изогнутых полых трубок. На вершине ее размещался погруженный в ртуть предохранитель. Эта невинно выглядевшая трубка длиной в один фут таила в себе достаточно мощи, чтобы сдержать невероятное излучение, которое должна была создавать остальная часть устройства.